Напустить тоску (парню по девице)

[Pixie]

Пойти в баню, после паренья стать на тот веник, которым парились и говорить.
«Выйду из парной байны, стану своим белым бумажным телом на шелков веник; дуну и плюну в четыре ветра буйных. Попрошу из чиста поля четырех братьев, четрые птицы востроносы и долгоносы, окованы носы. Лети из чистаго поля белый кречет, вострый нож и востро копье; садись белый кречет (имя рек) на белы груди тем же вострым ножем, коли-же его ретиво сердце тем же вострым копьем, вынимай из его ретива сердца, из черной печени, и из всей крови горячей еще тоску и кручину. Полети белый кречет, понеси белый кречет всю тоску и кручину, на воду не опусти, на землю не урони, на стуже не позноби, на ветре не посуши, на солнце не повянь; донеси всю тоску-кручину, всю сухоту, чахоту и юноту велику до (имя рек) где-бы его завидеть, где-бы его заслышать, хошь бы в чистом поле, хошь бы при растанье великом, хошь бы при путях — дорогах, хошь бы в парной бане, хошь бы в светлой светлице, хошь бы за столами дубовыми, хошь бы за скатертями перчатными, хошь бы за кушаньями сахарными, хошь при мягкой постели, при высоком сголовье, хошь при крепком сне. Садись белый кречет на (имя рек), на белы груди, на ретиво сердце, режь его белы груди, тем же вострым ножем, коли его ретиво сердце тем же вострым копьем, клади в его белы груди, в ретиво сердце, в кровь кипучую всю тоску-кручину, всю сухоту, всю чахоту, всю вяноту великую, во всю силу его могучую, в хоть и плоть его в семьдесят семь жил, в семьдесят семь суставов, в становой его сустав, во всю буйную голову, в лицо его белое, в брови черныя, в уста сахарныя, во всю красоту молодецкую. (имя рек) чах бы чахой, сох сухотой, вял вянотой, в день по солнцу, в ночь по месяцу на полну и на ветху, в перекрой месяцу, во все межные дни, в утрени и вечерни зори, на всякий час и минуту. Как май месяц мается, так бы (имя рек) за мной ходил да маялся. Не мог бы ее ходить и переходить, ни каким словом обходит, век по веки, и (имя рек) по мне (имя рек) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на новцу, ни на полну, ни на ветху, ни на перекрой месяца, во все межны дни. Как май месяц мается, также бы (имя рек) за мной (имя рек) ходил и маялся, и не мог бы он ее ни коим словом ходить и переходить, и не мог бы без ее ни пить, ни есть, ни жить, ни быть. Эти мои наговорны слова, которы договорены, которы переговорены, которые назади остались, — берите мои слова вострее вострого ножа, вострее копья, вострее сабли, ярей ключевой воды. И этим моим наговорным словом заключенныя слова ключ и замок, ключ щуке, замок в зубы, — щуке в море. Аминь.»

(Доставил в Труды Этног. Отдела г. Никольский из г. Мезени).