Понятие лемби (северно-карельский вариант — лемпи) и связанный с этим понятием мифоритуальный комплекс обрядов — уникальное явление карельской культуры. Оно чаще всего соотносилось с русской славутностью. Понятие "славутность" встречается в севернорусском и вепсском обрядовом фольклоре и трактуется только как исключительно девичье обаяние, сексапильность, некая притягательная сила, способная возбуждать внимание как можно большего количества неженатых представителей мужского пола.
Карельское понятие лемби довольно объемное и включает в себя большой комплекс представлений. Оно гораздо шире славутности и в гендерном, и в возрастном, и в функциональном плане. Обряды, связанные с лемби, наполнены глубоким мифологическим подтекстом.
В любовной магии карелов понятие лемби не имело гендерных различий. Обряды поднятия лемби проводились со всеми молодыми людьми. Например, сохранились сведения, что мужская лемби могла упасть во время сватовства, поэтому ее особенно берегли в этот временной промежуток. Кроме того, одного из героев карельских рун зовут Лемминкяйнен — и он молодой веселый красавец, имеющий необычайный успех у женщин. Амплуа героя-любовника ему, видимо, обеспечивает покровительство древнего божества любви Лемпи.
Лишь с конца XIX в. обряды поднятия лемби начинают чаще проводиться только для девушек и с того момента, когда они начинали активно посещать бесёды и праздники, и до замужества. Про мужскую часть информанты чаще всего говорили, что «парням лемби поднимать не надо, она у них и так большая» или «poijan on lembi nossettu kaikella aigua» (лемби парня поднята в любое время).
Применимо для всех полов и слово lemmettomys (отсутствие лемби). Хотя чаще его употребляют в отношении девушек: «lemmettomyon tah eras jiay ukotta» (из-за отсутствия лемби некоторые остаются без мужа). Аналогичное значение и употребление имеет слово lemmetoi (без лемби). Таким может быть и парень. В Суоярви рассказывали о парне, которого звали Muigei Pesa (Кислый Петр). Говорили, что он был lemmetoi, то есть не имел лемби: он сватался двадцать семь раз, а остался неженатым.
Несмотря на то, что карельские любовные заговоры подчас очень прямолинейны и эротичны, трактовать обряды поднятия лемби однозначно не следует. Они, безусловно, имели своей целью возбудить страсть в представителях обоих полов. Неслучайно исходным значением слова лемпи считается «огонь, пламя, искра». Можно вспомнить русские устойчивые обороты: сгорать от любви, пламенная страсть. Затем это слово стало использоваться в переносном смысле и означало «желание, страсть», и только потом — абстрактное понятие «любовь, благосклонность». Но следует учитывать главное: результатом этой страсти должна была стать свадьба. Иногда информанты так и говорят, что лемби — это «naima onni» (удача, или счастье, для женитьбы). И хотя у карелов есть такое понятие, как lemmen lapsi (дитя любви), т. е. внебрачный ребенок, — подобный «результат» был позором для всего рода. Достаточно вспомнить, что именно внезапная беременность стала причиной ухода из родной земли героини карельских эпических песен и «Калевалы» Марьятты, зачавшей от бруснички (волоса и т. п.). Замужество для девушки было необходимо, такое представление отразили многие карельские пословицы: "Ei tyttyo miehel menemattomea eigo puudu linnun istumattomua" (Нет девушки, не вышедшей замуж, нет и дерева, на котором птица не сидит).
Или: "Ei tyttyo miehel menemattomea eigo valgiedu hebuo val'l'astamattomua". (Нет девушки, не вышедшей замуж, нет и незапряженного белого коня).
Карелы говорят: "Плохо жить без пары, пара и у птицы есть".
То, что невеста должна быть целомудренной, подчеркивалось и многими обрядами, проводимыми после первой брачной ночи. Например, простыню или рубашку показывали родственникам или даже вывешивали на улицу. На девственность или ее отсутствие у супруги намекал и молодой муж, когда во время трапезы начинал есть кисель ложкой с края или с середины тарелки.
Таким образом, девушка с высокой лемби балансирует на грани. С одной стороны, она целомудренна, с другой — имеет необычную сексуальную притягательность и особую власть над представителями противоположного пола, умеет управлять ими.
Свадьба — время, когда лемби как у невесты, так и у жениха достигает пика. Именно в этот лиминальный период невеста делится своей лемби с подругами (они моются одной водой с невестой, парятся одним веником, каждая пытается первой отрезать кусочек щепки от лавки, на которой сидит невеста, и т. п.).
Считалось, что после свадьбы слишком большая лемби и не нужна. Сохранились примеры описания обрядов, когда замужним женщинам, которые были неверны своим мужьям, даже «роняли» (sorrettih) лемби. Основными местами проведения таких ритуалов были глухие ламбы, откуда ничего не вытекает и и куда ничего не втекает, большие неподвижные камни и кладбище. По народным представлениям, именно слишком пылкая и высокая лемби была причиной супружеских измен. Здесь можно говорить, что такая излишняя лемби в пору замужества трактовалась как некое болезненное сексуальное влечение. И в то же время без необходимой меры лемби невозможен счастливый брак и продолжение рода. Например, с молодыми мужьями (если у них вследствие порчи или сглаза лемби падала, отчего несколько первых ночей они оказывались бессильны на брачном ложе) проводили обряды по поднятию лемби.
В соответствии с народными представлениями карелов, лемби — не только сексуальная привлекательность, не только особая магическая сила, способность очаровывать как можно большее количество представителей противоположного пола. Это и внешняя, и внутренняя красота молодых людей, синтез нравственных и физических достоинств, некая изюминка, говоря современным языком, позитивный имидж человека. Понятие очень емкое, включает в себя и честь, и обаяние, и домовитость, и счастье, и добрую славу, и удачу, и внешнюю привлекательность — то, что в наши дни подразумевают под словами «харизма» и «сексапильность».
Полевые записи конца XIX — начала XX вв. тоже демонстрируют именно такой взгляд на понятие lemmikas tytto, т. е. обладающая лемби девушка (парень). В записях в первую очередь обращается внимание на нравственную составляющую. Это «красивый, приятный мужчина, тело хорошее, идет хлестко, уверенно, трудолюбивый, широкоплечий, здоровый, непьющий, ласковый с соседями». А девушка — «с гладкими широкими щеками, белая, волосы белые, охочая до любого дела, бойкая на ногу, на лицо красивая». "Эта лемби в своем языке, своей ноге, в своем следе",- заканчивает рассказчица.
Или: "Лемби видна у девушки в глазах. Если бойкая и веселая — и лемби... У девушки лемби на языке".
Карелы-людики считали, что «лемби девушки в носе [т. е. в характере, поведении, манерах]: как себя ведет, такая и лемби». Говорили также: "Лемби девушки в руках, овцы — в шерсти, собаки — в носе. Лемби в самой себе, в своей жизни, в своем характере, в своем поведении."
Обряды, связанные с лемби — а чаще всего это поднятие лемби (lemmennosto), — были одними из важнейших ритуалов жизненного цикла человека. Обряды поднятия лемби могли проводить несколько раз в жизни до замужества или женитьбы. Устанавливали лемби сразу после рождения ребенка: знахарка или повитуха особым образом обмывала его в бане. Отрезанную пуповину убирали за верхнюю дверную перекладину, туда же прятали голик от первого крохотного веничка, которым парили в первой бане.
Ритуал поднятия лемби был в некоторой степени своеобразным аутотренингом. Над девушкой (реже парнем) проводили обряд, и она становилась уверенной в себе, в собственной привлекательности, раскрепощалась, а значит, ей легче было найти кавалеров и женихов. Так, Н.Ф.Лесков, один из первых собирателей карельского фольклора, в конце XIX в. писал, что лемби «до сих пор означает какую-то непонятную таинственную силу всякой целомудренной, честной девушки, при помощи которой она и будучи бедна, некрасива от природы, может понравиться любому парню». Для сохранения и поднятия лемби «прежде всего, требуется скромная, трудолюбивая жизнь, послушание родителям, ласковость перед старшими и непременно целомудрие». И плюс к этому проведение особых обрядовых действий, «которые уже с необходимостью, как мистерии, низводили бы на известную девушку репутацию безупречной, всеми желаемой невесты».
А если девушка (или парень) изначально была бойка, весела и разговорчива, считалось, что ее лемби высока с момента рождения. Но не все так просто. Мифологический подтекст, пронизывающий всю обрядность поднятия лемби и сами заговоры, свидетельствует о его архаичности и глубокой смысловой наполненности.
В карельском языке очень много устойчивых лексических сочетаний со словом лемби. Именно они свидетельствуют о том, что это понятие относилось изначально не только к обоим полам, но и ко всем возрастам. Более того, данные лексические обороты расширяют и функциональные рамки применения понятия лемби. Если судить по этим устойчивым сочетаниям, изначально оно использовалось не только в любовной магии, а гораздо чаще и в других жизненных сферах. Хотя во многих случаях семантика идиом, конечно же, связана с любовью.
Понятие лемби часто соотносится и с карельским словом oza (счастье, удача, судьба, доля). Карелы, когда что-то хорошо получается, говорят «lähtie lembeheze» (т. е. удаваться, начинать иметь успех). В этом смысле (как «удача, счастье) понятие лемби универсально и в гендерном, и в возрастном плане, например: "Кто без причины рассердится (обидится), тот без лемби останется". Или: "У отца лемби упала, сыновья не боятся его".
Соответственно, такие глаголы, как lemmitella (любить), lemmitteä (награждать, умилостивлять, утешать, ободрять), lembevytteä (влюбить в кого-нибудь, нравиться), были применимы не только к человеку в период влюбленности, но и ко многим другим субъектам и жизненным сферам. Например, «miun lembevytti tämä roado» (мне нравится эта работа). Точно также слово lempevyö по отношению к девушке значило «становиться привлекательной для женихов». Но можно было сказать и «hebo lembevyi nygöi, hindu nouzi» (лошадь стала привлекательной, цена выросла).
Слово лемби и образовавшиеся от него прилагательные употребляются во многих устоявшихся оборотах. Приведем некоторые выражения:
— Lemmekäs tyttö (briha, taloi, izändy) — удачливая, счастливая девушка (парень, дом, хозяин).
— Lemmekäs käsi (букв. лемби-рука) — легкая рука. Так называют, скажем, человека, у которого животные хорошо живут).
— Lemmekäs vezi (букв. лемби-вода) — сямозерские карелы так говорят о воде, которая пузырится в умывальнике. Считается, что это к удаче, к счастью.
— Lemmenaika (букв. лемби-время) — время девичества (tytön nei-jiständyaigu). У карелов оно начиналось лет с 15, самым благоприятным считался возраст с 18 до 22 лет. И наоборот, например, в Сямозере торговцы называли lemmetöiaigu (временем без лемби, т. е. неудачным временем) период, когда не было покупателей.
— Lembikyly (букв. лемби-баня) — баня, которую топили специально для проведения ритуала поднятия лемби.
— Lembiheinä (букв. лемби-трава) — цветы Polytrichum commune (кукушкин лен) и Orchis maculate (кукушкины слезки). О происхождении кукушкиных слезок карелы рассказывают следующее: кукушка все летала, наслаждалась жизнью, а яйца подбрасывала в чужие гнезда; но пришло время, и она поняла, что осталась одна; летает она по лесу, кукует, деток зовет, но никто не откликается; катятся из ее глаз слезы и превращаются в причудливые сиреневатые цветы. С этой птицей у карелов в прошлом было связано огромное количество поверий. К сожалению, ничего нельзя сказать об использовании упомянутых цветов во время обряда поднятия лемби. Хотя сама кукушка у карелов — птица любви (lempilintu).
— Lembivastu (букв. лемби-веник) — приготовленный особым способом веник, которым парят во время свадебной бани или бани поднятия лемби, чаще во время летних святок. В него добавляли кроме веток березы, ольхи и рябины такие растения, как иван-чай, васильки, стебли зерновых культур, тимофеевку. Этот веник сжигают в Петрову ночь или забрасывают на крышу бани.
- Спойлер
- Баню готовили особо: дрова должны были обладать магической силой, вода – грозовой, родниковой или речной, веник нужен был особый – из 27 веток, собранный с 27 берез. Парились им в бане, а затем подкидывали на крышу бани. Накануне Иванова дня мыло для бани прятали в муравейник, потому что верили в магическую силу муравьиного яда. Мать или бабушка парили девушку веником, приговаривая:
Se gu vai kudžoit mättähäs kizatah, anna kai brihat sinuu ymbäri (kizuamas)
Как муравьи в муравейнике играют, так же парни (пусть) вокруг тебя гуляют (заигрывают)
Из обрядов, относившихся непосредственно к andilas – невесте, обязателен был обряд – neičütkülü (или andilaskülü) – девичьей бани. Невестина баня накануне свадьбы была одним из самых важных обрядов отлучения невесты от родни и важнейшим шагом перехода в новый социальный статус.
Девичью баню следовало топить «легкими» дровами: олонецкие карелы топили девичью баню липовыми дровами, считая, что березовые дрова символизируют «жестокосердие и беспокойство», сучковатые еловые – «кручину приносящие», сосновые неровные – «печальные», ивовые – «тоску наводящие», осиновые – будет «заморозками прихваченная» жизнь. Дрова для бани нельзя было рубить, колоть острыми орудиями, нужно их «ломать мирскими руками да с веселыми песенками».
...Невесту в баню вели подруги. Старшая женщина и подруги свежим березовым веником парили невесту. Веник украшали лентами или разными цветами «lembivastu» = «веник лемби», – называли его в народе.
...При выходе из бани девушки забрасывали веник на крышу или, развязав, подбрасывали прутья вверх, чтобы поднять свою «лемби»."
— Lembilentockaizet (букв. лемби-ленточки) — славутные ленточки. В карельских свадебных причитаниях они являются эманацией девичьей воли. Выходя замуж, девушка утрачивает ее и, отдавая свои любовные (счастливые) ленты незамужней младшей сестре или подруге, передает ей и свою лемби, необходимую для удачного замужества. В причитаниях встречаются и такие устойчивые выражения, как lembileibazet (вкусные хлеба в родительском доме), lembiliemenyizet (девичьи волосы, мягкие и шелковистые, как шерсть ягненка).
Наиболее загадочно устойчивое сочетание lemmenlehti (лемби-лист, лист любви). У него очень много значений. Это и своеобразный старообрядческий крест с украшениями, который носили на шее. В Сегозерье такой крест располагался внутри круга, перевязанного цветами. Четырехдольный лист клевера, на который похож крест и с отысканием которого связывали счастливую любовь, также называли lemmen. Словарь карельского языка трактует lemmenlehti еще и как лист магического веника, который приносит счастье и удачу в свадебной бане и в ритуале поднятия лемби. Lemmenlehti в самых северных районах Карелии — найденный на хвойном дереве лист счастья, усиливающий обаяние девушки.
Таким образом, приведенные устойчивые лексические обороты, сохранившиеся лишь в словарях и фольклорных текстах, указывают на то, что в древности понятие лемби относилось не только к любовной магии. Изначально это слово употреблялось и в повседневной, обыденной жизни, сфера его применения была гораздо шире той, которая осталась сегодня.
Существует мнение, что Лемпи — имя древнего карельского божества любви, сведений о котором практически не сохранилось. Такую точку зрения высказывал М.А.Кастрен, один из первых исследователей финской мифологии. Известный карельский этнограф Ю.Ю.Сурхаско тоже считал, что «связь понятия „девичья лемби" с древним культом Лемби несомненна... Именно от этого культа, носившего продуцирующий характер, мог институт лемби унаследовать значительную часть своих магических обрядов и представлений». В «Калевале» так (Lempi) зовут отца героя-любовника Лемминкяйнена, который прячется на легендарном острове любви.
От слова лемби происходит имя и самого Лемминкяйнена. Его образ во многом двойственный; в «Калевале» он вобрал в себя черты нескольких героев карельских рун. С одной стороны, это любимец женщин, весельчак и смельчак, но, с другой стороны, ему во многом сопутствует неудача. Его локусом пребывания часто является остров: там он прячется от погони, развлекается с девушками. Неслучайно его второе имя — Ахти Саарелайнен (saari — остров). Он Lemmin poika, то есть «сын Лемпи» (или: «сын беспечный старца Лемпи»). Возможно, его род благословлен или даже ведет свое начало от легендарного божества любви Лемби. Он наделен огромной, невероятной лемби, он очаровал всех девушек и женщин острова и был окружен их любовью. Но «Калевала», на которой сказалось влияние христианства, трактует такую высокую лемби как излишество, как недостаток и даже болезнь любвеобильного героя:
Лишь одна имелась порча,
Лишь один изъян — в привычках:
Все вертелся возле женщин,
По ночам ходил к красоткам,
С девицами веселился,
С длиннокосыми резвился..."
Источник сеть
