Чтобы прочитать этот текст необходимо зарегистрироваться
Иероним Босх "Семь смертных грехов и четыре последние вещи". 1475—1500
Праздность (Уныние) — мужчина лениво дремлет у камелька, его упрекает входящая в комнату женщина с чётками в руках.
Леность (лат. tristitia или acedia, „беззаботность“) относится к комплексу понятий, восходящему к древности и включающему психические, духовные, патологические и физические состояния. Этот комплекс может быть определён как отсутствие интереса или привычное нежелание прилагать усилия.
В своей „Summa Theologica“ Фома Аквинский определил праздность как „печаль о духовном благе“.
С духовной точки зрения, acedia сначала относилась к недугам, которые посещают религиозных людей, особенно монахов, когда они становятся безразличными к своим обязанностям и обязательствам перед Богом.
В ментальном плане acedia имеет ряд отличительных компонентов, наиболее важными из которых являются отсутствие эмоций, отсутствие каких-либо чувств по отношению к себе или другим, состояние ума, вызывающее скуку, злобу, апатию и пассивное инертное или вялое мышление. Физически acedia в основном связана с прекращением движения и безразличием к физической работе; это находит выражение в лени, праздности и бездействии. Болезнь утраты смысла.
Лень включает в себя прекращение использования семи даров благодати, данных Святым Духом (мудрость, понимание, совет, знание, благочестие, стойкость и страх Господень); такое пренебрежение может привести к замедлению духовного продвижения к вечной жизни.
В отличие от других смертных грехов, которые являются грехами безнравственности, леность — это грех невыполнения обязанностей. Он может возникнуть из-за любого из других пороков; например, сын может пренебречь своим долгом перед отцом из-за гнева. Хотя состояние и привычка к праздности является смертным грехом, тенденция души к праздности не является смертным грехом сама по себе, за исключением определённых обстоятельств.
Лень не только подрывает жизнедеятельность тела, не заботясь о его повседневном существовании, но также замедляет ум, отвлекая его внимание от важных дел. Лень мешает человеку в его праведных начинаниях и, таким образом, становится источником гибели человека.
В своём „Чистилище“ Данте изображает наказание за acedia как непрерывное бегство на максимальной скорости. Данте описывает acedia как „неспособность любить Бога всем сердцем, всем своим разумом и всей своей душой“; для него это был „средний грех“, единственный, для которого характерно отсутствие или недостаток любви.
Мозаика в базилике Нотр-Дам-де-Фурвьер: черепаха - один из символов апатии и бездеятельности
Начиная с византийских монахов-пустынников – еремитов, греческим словом «акедия», означавшим небрежность и беззаботность, стали описывать крайние степени уныния и хандры. В этом смысле оно и закрепилось в средневековой латыни. В таком состоянии человек не способен молиться и трудиться, а значит, отпадает от божественной благодати. Античные врачи объясняли подобные состояния разлитием чёрной желчи, богословы и монахи же видели в этом искушение. Акедия как ключевое понятие для обозначения психологической усталости и депрессии просуществовало больше тысячи лет, но в XV-XVII веках была вытеснена меланхолией.
"Меланхолия" Дюрера
В период Средних веков acedia постепенно трансформируется из искушения монахов в недовольство жизнью и мирозданием, а затем становится почти синонимом лени и расслабленности души.
Еремиты уходили от мира, образовывая небольшие колонии в пустынных местах, где каждый жил по отдельности в собственной келье. Смиряя дух и плоть, ограничивая себя в общении и радостях, они стремились к духовному подвигу ради спасения души. И судя по текстам, акедия была нередким явлением для тех, кто выбрал подобный путь. Живший в IV веке н.э. византийский богослов Евгарий Понтийский (и сам ушедший в скит в египетской пустыне) так пишет о ней:
«Бес уныния, который также называется «полуденным» есть самый тяжёлый из всех бесов. …этот бес заставляет монаха замечать, будто солнце движется очень медленно или совсем остаётся неподвижным, и день делается словно пятидесятичасовым. Затем бес [уныния] понуждает монаха постоянно смотреть в окна и выскакивать из кельи, чтобы взглянуть на солнце и узнать, сколько ещё осталось до девяти часов, или для того, чтобы посмотреть, нет ли рядом кого из братии. Ещё этот бес внушает монаху ненависть к [избранному] месту, роду жизни и ручному труду, а также [мысль] о том, что иссякла любовь и нет никого, [кто мог бы] утешить его. (…) Далее [сей] бес подводит монаха к желанию других мест, в которых легко найти [всё] необходимое [ему] и где можно заниматься ремеслом менее трудным, но более прибыльным. К этому бес прибавляет, что угождение Господу не зависит от места, что поклоняться Ему можно повсюду».
Другой аскет IV-V веков Иоанн Кассиан Римлянин подчёркивал, что в состоянии акедии монах
«в таком неразумном смущении духа, как будто земля покрылась мраком, пребывает праздным, не занятым никаким духовым делом, и думает, то ничто не может быть средством против такой напасти, кроме как посещение какого-либо брата или утешение сном».
Монахи боролись с этим состоянием с помощью труда, заучивания текстов, молитв, хотя, как мы видим из описаний, именно деятельность и страдала в первую очередь у тех, кто впал в уныние. Жизнь в монастырях (особенно раннего Средневековья) была очень однообразной, что могло вызывать даже галлюцинации наяву. Именно так порой мозг реагирует на крайнюю монотонность жизни. Вероятно, нечто подобное стало основой сюжета про Искушения Святого Антония, удалившегося в пустыню на 20 лет.
Постепенно описания акедии как смертного греха получает характеристики: равнодушие (tepiditas), слабость (mollities), вялость/сонливость (somnolentia), откладывание на потом (dilatio), небрежность (neglegentia), неряшливость (incuria), безделье (otiositas), апатичность (ignavia), безысходность (desperation), усталость от жизни (taedium vitae) и другие.
Как известно, всякому греху противостоят добродетели, конкретно акедии противопоставлялись три качества:
- терпение,
- сила воли и
- душевный пыл.
Таким образом, постепенно смертный грех уныния стал проецироваться и на мирян, особенно тех, кто впал в пессимизм и безразличие. Вообще неоплатоническое, манихейское и гностическое учения были довольно популярны в Европе и Малой Азии эпохи позднего Рима и последующих столетий, так что идея отказа от мира или презрения к нему (как к детищу злого божества) имела широкое хождение. Меж тем христиане хоть и проповедовали, что они «не от мира сего», принять её не могли. Мир сотворён благим Богом и поэтому «хула на мир – это хула на Бога».
В итоге постепенно под подозрение попали любые бездельники, прокрастинаторы, а также те, кто склонен к тоске и грусти. Ведь именно в acedia вошла tristia (печаль), восьмой смертный грех.
В «Божественной комедии» все эти люди помещаются на пятом круге ада – в Стигийском болоте. При этом Данте отчётливо разводит две группы грешников: лентяи погружены в зловонную чёрную жижу, издающую удушающе густой смрад, а те, кто часто плакал (вместо того чтобы радоваться жизни) – прикованы к деревьям по берегу болота. В то же время во времена Данте акедии противостоит уже только одна добродетель – трудолюбие (industria). К XVI веку внутри акедии начнёт формироваться раскол, поддержанный и протестантской этикой, и ранними медицинскими трактатами о психических состояниях: мрачная тоска и бездействие праздного класса оформится в меланхолию, а вялость и недостаточное трудолюбие остальных – в явно различимую лень (иногда описываемую словом otium, т.е. досуг, безделие, а также pigritia).
У Брейгеля грех уже зовётся desidia, лень.
Среди ключевых образов несколько раз повторяются старые и больные люди (символ бессилия), улитки (символ медлительности), а также кровать и подушка (намёк на сонное, неактивное существование или болезнь). Присутствие подушки объясняется также фламандской пословицей «Лень – подушка чёрта». Женщина в центре легла на осла, что также отсылка к глупости.
Примечательна тема часов: большая рука вместо стрелки на циферблате приближается к 11 часам и мужчина (вероятно либо священник, либо гуманист) на месте кукушки, пытающийся бить в звонок, чтобы пробудить окружающее сонное царство. Однако часовой механизм под ним – вероятно замер или сломан (т.к. противовес не раскачивается). Что касается цифры «11», то некоторые (например, Августин) трактовали её как число греха, превышения нормы (десятки). Кстати, в тексте Иоанна Кассиана Римлянина акедия приходит в «пятом-шестом часу» (что по более привычному исчислению 11-12 часов дня, именно поэтому она – полуденный бес).
Любопытно и всё происходящее вокруг водяной мельницы, где мы видим прямую иллюстрацию ещё одной поговорки: «Лентяй не стыдится ходить до ветру на людях».
Снизу хорошо читаются две надписи. Первая на латыни: «Segnities robur frangit longa ocia nervos», - «бездействие отнимает силу, длительная праздность разрушает решительность», вторая на фламандском «Traecheyt maeckt machteloos en verdroocht die senuwen dat de mensch nieuwers toe en doocht» (смысл тот же «Лень делает бессильным и лишает силы духа, доводя человека до полной негодности»). Нельзя не отметить, что Брейгель был знаком с медицинскими теориями того времени, поэтому речь уже больше не про душевный изъян, а про буквально «разрушение нервов» (frangit ocia nervos).
Ккатолики и православные считали, что ежедневная работа – часть наказания за грехопадение, следовательно, её избегание подобно нераскаянию или несогласию с божественной волей. Протестанты считали: труд – важное средство для спасения души. А значит, всякий, кто ленится – отказывается от дара спасения, и потому может быть признан и неблагодарным, и неразумным.
Ещё несколько символов акедии - улитка, осёл и снова черепаха (похожая на трилобита)
В период формирования психиатрии место акедии займут меланхолия, ипохондрия, сплин, апатия, сенситивность и даже инсомния (бессонница).
В Швеции и ряде других стран северной Европы акедия как термин до сих пор в ходу, сегодня оно фактически идентично психологическому выгоранию интеллектуалов, в которое внезапно начинают входить прямо противоположные вещи – например, не только паралич воли и умственных усилий, но и трудоголизм. С точки зрения структур акедия – не депрессия, это изнеможение, обычно вызываемое рутиной и сомнениями. А проявляться она может в широком спектре: от бегства в болезнь и пассивность до бегства в пустопорожнюю деятельность.
подпись на латыни: лень ненавидят все
Акедию невозможно излечить, не открыв в себе настойчивое желание чего-то иного или хотя бы не-желания страдать. Меж тем, если это выбор (пусть даже бессознательный), то хорошая новость в том, что это можно изменить.
Источник: Сеть
