Иероним Босх "Семь смертных грехов и четыре последние вещи". 1475—1500
Гнев — двое мужчин дерутся у дверей таверны, женщина пытается их разнять.
Чтобы прочитать этот текст необходимо зарегистрироваться
Гнев (лат: ira) можно определить как неконтролируемые чувства гнева, ярости и даже ненависти. Гнев часто проявляется в желании отомстить.
В чистом виде гнев представляет собой обиду, насилие и ненависть, которые могут спровоцировать вражду, которая может длиться веками. Гнев может сохраняться ещё долго после того, как человек, совершивший тяжкий проступок, мёртв. Чувство гнева может проявляться по-разному, включая нетерпение, человеконенавистничество, месть и саморазрушительное поведение.
Согласно Катехизису католической церкви, нейтральный акт гнева становится грехом гнева, когда он направлен против невиновного человека, когда он чрезмерно силён или длится долго, или когда он требует чрезмерного наказания. „Если гнев достигает точки умышленного желания убить или серьёзно ранить соседа, это серьёзный проступок против милосердия; это смертный грех“. (CCC 2302) Ненависть — это грех желания того, чтобы кто-то ещё пострадал от несчастья или зла, и смертный грех, когда кто-то желает серьёзного вреда. (CCC 2302-03)
Ira или οργε, wrath/anger, la fureur или гнев. Это слово часто звучит в Библии, ведь в определённые моменты гневаются даже пророки, праведники и сам Господь, но то «праведный гнев» и некоторые теологи уточняли, что это и – не гнев вовсе, а лишь метафорическое описание сильного желания справедливости.
Настоящий же гнев рождается из самоослепления. Единственное, что оценивает такой человек – это реальный или воображаемый урон своей персоне.
Гнев как эмоция считается одной из базовых.
Ira - это прежде всего состояние души, которому характерно возбуждение и побуждение к действиям (как минимум к речам), направленным против другого. Это ненависть, ставшая страстью, это аффект, желающий вреда ближнему, это appetitus vindictae (жажда возмездия) как описывал его Фома Аквинский.
Согласно христианскому представлению гнев – это грех отпадения от добродетелей любви и терпимости (patentia), когда больше не принимают другого в его несовершенстве. При этом грех совершается именно в мысли и чувстве, а не в последствиях (например, насилии). Считалось, что грешников ярости в аду наказывают расчленением заживо. Их тела пронзают, кромсают и пилят как на гравюрах Босха.
У Данте гнев соседствует с ленью на пятом круге: и тот, и другой по его мысли – высшая форма проявления невоздержанности. Поэтому грешники там обречены на вечную драку в смрадном Стигийском болоте. Алигьери, впрочем, подчёркивает, что речь идёт лишь о тех гневливцах, что не совершили ощутимого насилия. В противном случае их бы уже поместили во Флегетон, ров из кипящей крови, окружающий город Дит (седьмой круг ада).
Вероятно, идея телесных казней в преисподней указывает на то, что грех ira довольно часто переживается как стремление наказать другого, который на деле невиновен. И неправедный суд, и амбиция брать на себя роль судии – одинаково неприемлемы для христианского миросозерцания. Тому, кто сохранил в душе гнев, не простил ближнего, порой даже запрещалось молиться (ибо такая молитва лицемерна). Более того, истоком подобной ложной убежденности в правоте считается себялюбие. Именно оно делает человека обидчивым, оно же провоцирует агрессивные попытки защищать себя в тех случаях, когда нападкам подвергается не сам человек, но его образ.
Поэтому как и гордыня, гнев практически неизбежен, ведь это грех, тесно связанный с самолюбием, а значит, и с формированием всякой личности. Реакция гневного возмущения обнаруживается уже в первый год детского развития, наблюдается она и у животных (приматолог Франц де Вааль отлично показал это в экспериментах с капуцинами, где именно реакция гнева подтвердила существование у животных «чувства справедливости»).
Гнев – деятельная форма ненависти, с той лишь оговоркой, что большая часть «деяний» происходит молниеносно в воображаемом мире человека. Эти цепочки смыслов и слов, а также заученные реакции оказываются разрушительны для самого субъекта. Он буквально исчезает в чаду и бурлении этих процессов. И только после на сцену выходит ошалевшее тело, неконтролируемо изрыгающее оскорбления или хватающееся за нож.
В средневековой иконографии символика ira: разбойник, воин или женщина с оружием, хищный лев или медведь, огонь, изредка шипы или разорванная одежда, совсем редко – удар молнии.
Вербальное выражение гнева – оскорбления и проклятия, которые в прежние эпохи считали очень опасными (из-за верования в словесную магию), особенно если они поминали Бога. Надо сказать, что речь, полная гнева, крайне интересный предмет для психоаналитического рассмотрения: здесь есть и автоматизм речи, и симптоматичные повторения (ругательства, на которых циклится говорящий, весьма красноречиво сообщают что-то о нём самом), и теснейшая связь агрессивной и эротической лексики. В более ранние периоды такие речи ассоциировались с риском на самого себя навлечь проклятие, а также с риском повредить собственное здоровье.
На гравюре Брейгеля, посвященная этому греху, почти все образы сконцентрированы на картинах войны, ненависти и распри. В качестве девиза избрано выражение: Ora Tument Ira, Nigrescunt Sanguine Vena («Рот опухает от гнева, вены чернеют от крови»). И почти то же самое на родном ему языке: Gramscap doet den mont swillen, en verbittert den mont swillen / en verbittert den moet Sij beroert den gheest / en maeckt swert dat bloet («Гнев делает рот опухшим, и озлобляет нервы; это нарушает дух и чернит кровь»). Центральный образ гравюры – человек, держащий нож в зубах, что также может быть аллюзией на брань. Нож или меч появляется на изображении как минимум десять раз. В руке человека склянка, скорее всего с его собственной кровью, на что указывает перемотанная рука. Другая версия – в склянке находится желчь, именно она приводит к злобе и гневу согласно гуморальной теории средневековой медицины (а склонны к ним больше всего холерики). Многие мыслители прошлого отмечали, что гнев физически вредит прежде всего самому гневающемуся и только потом остальным.
Ниже на гравюре несколько сцен насилия: солдаты с огромным ножом, воительница с мечом и хлыстом, животные нападающие на людей, рыцарь с петушиной ногой и хвостом (петух – также символ агрессии, чаще всего сексуальной). В правом углу люди штурмуют корабль, стоящий на суше, неподалёку – люди, придавленные завалившейся крышей дома без стен (что-то вроде указания на отсутствие прочной опоры в вере и любви к ближнему). В бочке дерутся люди, а в небе – две птицы, вероятно аисты, птицы, которые в Средние века ассоциировались с заботой о детях и старших. Другие образы гнева – это огонь и масло. Здесь мы видим человека на вертеле, которого поливают маслом, пару в котле, стоящем на вершине шатра, а также на дальнем плане полыхающий город (на одной из башен виден белый флаг). Масло также льют с оборонного щита в нижнем правом углу. Монах на дереве звонит в колокол, видимо тщетно призывая людей образумиться.
образ гнева от Джотто
В силу того, что гнев часто сопровождается непроизвольной мимикой, нередко мыслители сравнивали его с насмешкой или карикатурой. В этом есть своя ирония: человек обычно возмущается потому что представляет себя в наилучшем свете, но если в этот момент он увидит своё отражение, то скорее всего будет неприятно удивлён. Хотя внутреннее переживание злости порой может переживаться как проявление истинной природы, красоты и силы.
«Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына» («Илиада» в пер. Гнедича).
Как гордость соседствует с гордыней, так же праведный гнев и смертный грех гнева частенько различаются скорее внешней (сомнительной) оценкой, нежели характером внутреннего переживания.
Гнев невозможно победить только контролем: гнев – это не простая реакция на триггер. В области гнева сложно обучаться и невозможно всё спрогнозировать. Нельзя предсказать, что именно будет расценено как неподобающие слова или действия в ваш адрес. Не говоря уж о том, что гнев способен выступать и в качестве алиби: иногда мы неистово негодуем, чтобы бессознательно защититься от осознания собственной неправоты. Так что в конечном счёте любая фрустрация может обернуться триггером гнева.
По сути гнев – естественная животная реакция «борись или беги».
Все мы важны и интересны, но именно поэтому нет нужды гневаться в те моменты, когда внимание, желание или признание других (справедливо или нет) скользнули мимо.
И всё же в каждом есть и животная способность агрессивно защищаться, и неизбежный нарциссизм, и накопленное напряжение, которое готово разрядиться в агрессивном выпаде против другого. Однако даже в этом случае вполне можно прийти к своеобразному гневу без гнева – вспышке злобы, приносящей удовлетворение и успокоение, а не желание действовать дальше. Грех гнева именно в той спирали, что закручивается, втягивая в себя насилие, вину и наслаждение страданием (и своим, и чужим). Без них же, гнев – лишь напоминание о силе, которое затихает, если вы зрячими глазами видите отсутствие настоящей угрозы себе.
Источник: Сеть
) и еще в вальяжной позе, ну вот человек видно видит себя много выше. Стоишь и думаешь - неплохо бы половником или табуреткой по кумполу заехать, чтоб так сказать лучше считал 
