Якутские сказки

Вълчица
Автор темы
Аватара
Вълчица
Автор темы
Репутация: 2684 (+2688/−4)
Сообщения: 2161
Зарегистрирован: 27 мая 2019
С нами: 4 года 10 месяцев

#1 Вълчица » 2 мая 2022, 18:30

Саха остуоруйалара *** Якутские сказки

1.png


2-е издание, 1994 г. под ред. Г.У.Эргиса, 400 стр, с илл.
Академия наук СССР, Якутский филиал сибирского отделения, Институт языка, литературы и истории

Достоинство сборника состоит в том, что сказки опубликованы на якутском языке с подстрочным переводом на русский язык. Будь сказки напечатаны только на якутском языке, они оказались бы трудными для восприятия даже лицам, имеющим тюркские корни и ищущим в якутском фольклоре подтверждение своим прапратюркским теориям. Если сказки были бы только на русском языке, всегда бы оставались сомнения в точности передачи частей текстов. Естественный язык оригинала являет миру свою подлинность, а подстрочный перевод должен только удостоверять ее. Тем достигается мера, которую превыше всего ценили еще древние греки.

Якутские сказки изд 2.pdf


Сказки из категории страшных)) В оригинальных, не адаптированных под современные нравы, кровь хлещет рекой, ломаются кости, отрубаются головы, и творится прочая жесть))

Поэтому, прилагаю и литературно обработанный вариант, который можно читать детям на ночь))

boocover.jpg


Якутское книжное издательство, 1990 г., с илл, 358 стр.

Якутские сказки - 1990.rar



Но практический обрядовый интерес несомненно ценен первый этнографический вариант книги.


i_014.jpg


Суровые условия жизни северных народов сформировали совершенно особое коллективное и индивидуальное мировоззрение, отразившееся в многообразном фольклоре. Истории о древних событиях, чудесных явлениях, героических свершениях — всё это в Якутии называют по-разному: «олонхо», «остуоруйа», «кэпсээн», или, обобщенно, сказкой. Их любили дети и взрослые, сказки слушали сутками напролет, они развлекали и поучали, служили примером и предостережением. На протяжении многих веков через сказки сохранялись и передавались коренящиеся в анимизме и тотемизме поверья, составляющие культурный код народа. Именно сказки как фольклорный жанр аккумулировали в себе корпус мифов, легенд, преданий, обычаев, нравственных и эстетических идеалов, отражая тем самым мировоззрение якутов.

«Сказку слушают с раннего вечера и до "предутреннего сна", то есть подряд тринадцать-четырнадцать часов. (Богачи иногда заставляли рассказывать сказки подряд по трое суток с короткими перерывами для сна и еды.) Слушают все с затаенным дыханием, сильно увлекаясь и стараясь не проронить ни одного слова. А ведь якуты, вообще, довольно апатичный народ... Каждый позабыл свои заботы, свое горе и унесся в волшебный, прекрасный мир чарующих грез... А сам сказочник, как истинный поэт, увлекся больше всех: у него даже глаза закрыты, чтоб окончательно отрешиться от "грешной" земли с ее злободневными дрязгами и прозой... В глазах слушателей сказочник совершенно преобразился: это не прежний знакомец Уйбаан, а какое-то сверхъестественное прекрасное существо, окруженное таинственным ореолом», — так выразил свои впечатления от слушания сказок А.Е. Кулаковский, поэт и один из первых якутских языковедов и фольклористов.

пение-якутская-графика.jpg

Певцы, сказители, олонхосуты - рассказчики устного народного творчества

В современной якутской фольклористике принято выделять три основные группы сказок: о животных, волшебные и бытовые. Первые объясняют происхождение, образ жизни животных и птиц, их окраску и поведение. В волшебных сказках простые люди своей смекалкой побеждают чудовищ. Сюжеты и образы бытовых сказок основаны на реальном опыте повседневной жизни, в них раскрываются нравственные и общественные идеалы.

Среди этих видов именно якутская волшебная сказка наиболее близка к древнему героическому эпосу — олонхо, который занимает центральное место в фольклоре народа саха. В эпических сказаниях в сложной стихотворной форме могли комбинироваться разные сюжеты и мотивы: о небожителях и демонах, о первых людях, заселивших срединный мир после его сотворения; о героях — богатырях и богатырках, наделенных определенным даром; о духах-покровителях и волшебных помощниках, сопровождающих героя. Все эти характерные фольклорные мотивы якутская волшебная сказка унаследовала от олонхо.

герои-олонхо-якутская-графика.jpg


Как правило, сказки основываются на четкой сюжетной структуре. Якутский фольклор, как и любой другой, тяготеет к выделению центрального персонажа, вокруг которого разворачивается повествование, появляются его спутники и антагонисты. Обычно речь идет о чудесных героях и богатырях, чей дар обусловлен кровнородственной связью с определенными животными.

якутская-графика-по-мотивам-олонхо.jpg


Сказка, как один из видов древнего устного творчества, изначально могла иметь утилитарный характер и исполняться в честь тотемных животных для получения покровительства в охоте. Неспроста во многих якутских сказках очень часто встречается образ медведя, характерный для всего сибирского фольклора.

Без названия (1).jpg


Наряду с этим в якутских волшебных сказках действуют «маленькие герои» — простые, ведущие скромную жизнь люди из народа, как, например, старуха Таал-Таал, беднячка Чаачахаан, рыбак Лыыбырда. Не имея фантастических способностей, эти герои справляются с трудностями при помощи своего ума, хитрости, стойкости, честности, в чем можно увидеть ценимые якутами черты характера

Зачастую героев сопровождают чудесные помощники, которыми чаще всего выступали кони, занимавшие особое место в мифологическом мировоззрении кочевых и полукочевых народов. Конь исполняет роль верного спутника, покровителя и советчика. Также небесное происхождение приписывалось птицам, которые фигурируют в якутских волшебных сказках в виде чудесных супруг главных героев, таких как девушка-стерх, девушка-хвощинка, двуглавая орлица Ёксёкю. Характерно, что даже если женщины выступали не помощницами, а главными героинями олонхо, то и они неизменно превращались в птиц.

героиня-олонхо-якутская-графика.jpg


Наиболее часто встречающимся образом чудесного противника в якутских волшебных сказках является Алаа Могус (Близорукий Обжора) — великан-людоед, который съедает животных и детей и, не наевшись, хочет съесть самого главного героя, но ему это не удается. Аналогично персонажу Бабы-яги Алаа Могус живет в лесах, ассоциируемых с местом обитания нечисти в сказках многих народов.

Можно предположить, что суровые условия жизни, связанные с северным климатом и борьбой за существование в лоне природы, отразились на специфике мировосприятия коренного населения, ведь многие сюжеты якутских сказок могут показаться современному читателю очень контрастными по настроению и слишком жестокими. Так, герой сказки «Шалун Шалунишка» («Мэник-Мэнигийээн») убивает мать, коня и младенца по собственной глупости; бедняк Чаачахаан отрезает головы детям своего врага Алаа Могуса и варит из них суп, который затем обманом скармливает ему же.

i_035.jpg


«Жестокость характерна для фольклора всех народов. Отношение к смерти у наших предков было более простым. Сегодня люди считают, что нужно ограждать детей от подобных сюжетов. Однако методика психологической саморегуляции показывает, что жестокость в якутских сказках обусловлена стремлением защитить и уберечь детей. Ведь они не делят мир на хорошее и плохое, непосредственно воспринимая всё, что их окружает. Таким образом, сказки учат детей понимать и принимать такие неизбежные вещи, как потери, боль, смерть. Когда мы предлагали включить подобные жестокие сюжеты в сборники сказок, то многие возмущались и протестовали. Но ведь если у народа есть эта сказка, то наша задача сохранить ее». (с)

i_021.jpg


Сказки могут помочь объяснить древние обряды и ритуалы, связанные с рождением, инициацией, захоронением. В ряде сюжетов герои переправляются в иной мир, превратившись в животное или птицу. Например, коней в якутском погребальном обряде «хоолдьуга» хоронили вместе с умершим, так как они считались проводником между мирами.

богатырский-конь-якутская-графика.jpg


Эти же элементы сказок позволяют исследователям сравнить их с этнографическим наследием других сибирских народов. Так, неоднократные упоминания перевоплощений людей в собак отразили связанный с ними культ у древних юкагиров, где псы считались не только незаменимыми помощниками в охоте, но и почитаемыми домашними животными, сравнимыми с оленями у жителей Севера, которых при этом могли приносить в жертву в погребальных обрядах.

В сюжетном составе якутских сказок нередко обнаруживают множество пересечений и со славянским фольклором, что стало результатом заселения средней части бассейна реки Лены русскими крестьянами, устремившимися в этот богатый промыслами регион в XVII веке. Закономерно, что спустя некоторое время совершенно привычными для якутов стали переработанные и адаптированные под местный культурный колорит истории об Иване-царевиче или Илье Муромце, ставшими аналогами чудесных богатырей, о Коньке-горбунке как чудесном помощнике главного героя, о Бабе-яге, изображаемой как женщина-абаасы (злой дух).

Без названия.jpg


Влияние прослеживается и на уровне терминологии. Исследователи сходятся во мнениях о том, что «остуоруйа» — это искажение русского слова «история», появившегося под влиянием русского фольклора, в то время как к «кэпсээн» относятся аутентичные якутские сказки, чьи сюжеты и стиль продолжили наследие монголо-тюркских традиций.

герой-олонхо-якутская-графика (1).jpg


Одна из сказок, записанной первооткрывателем и собирателем якутского сказочного фольклора- политссыльным Иваном Андреевичем Худяковым, напоминает русскую сказку типа «Мороки» и вместе с тем она оригинальна по содержанию и выглядит эволюционно более ранней, чем русские формы.
«Случается иногда, что колдун сделает наговор на одного человека, а вместо него погибает другой; это бывает большею частью в том случае, если погибший был тезкой тому человеку, на которого сделан наговор. "Однажды, — рассказывал мне якут, — рассердился на меня один человек, а я не знал, что он колдун. Уснули мы, и только что я заснул, как и увидал сон. И чувствую я, что вот лежу на такой кровати и в таком доме, будто по ногам моим в углу билирика с шумом зажурчала речка. Вот увидал я ее, около нее тальник, деревья, я вырезал-сделал (рыбий) заездок, поставил морду. Вот пришел один пребольшой таймень, но побоялся моего заездка. Я и подумал: "Ткнуть бы его (тайменя) ножом-пальмою!" Оглянулся: есть пальма. Схватил я ее и ткнул тайменя, а он и поплыл вверх и перепрыгнул через мой заездок, так и хочет на меня упасть, я отстранился. А он перепрыгнул через изголовье кровати и проскочил прямо внутрь человека, лежавшего на смежной кровати (кэтэ5эриин). Посмотрел я, а изнутри (этого человека) высунулись черви, ящерицы. И в ту же минуту, когда увидел я, что таймень пал на соседа, сосед вскричал и сам от своего крика проснулся, и я тоже. А я, было, думал, что вижу наяву (действие колдовства). "Ведь это сон!", — подумал я. Вот уснули мы. Утром, вставши, я рассказал этому человеку свой сон, он мне сказал на это: "Ведь этот человек, что вчера на тебя рассердился, — колдун. Верно, хотел он (таймень) тебя съесть, да меня съел! Право, худо же ты видел во сне!". Уехал я оттуда, потом летом слышу: заболел этот человек животом и помер!"».
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
Добро есть зло, зло есть добро. Летим, вскочив на помело!

Вернуться в «Библиотека (эзотерическая литература)»

Кто сейчас на форуме (по активности за 180 минут)

Сейчас этот раздел просматривают: 33 гостя